фото: Лилия Шарловская
Николай Цискаридзе
— Есть, по-вашему, толк в проведении культурного форума или же это так – фанфары, сотрясание воздуха?
— Для меня всегда есть смысл в том, когда та или иная проблема поднимается, а потом дается конкретное указание по поводу ее разрешения. Я видел несколько раз как Ольга Голодец и Владимир Мединский, узнав о проблеме, давали соответствующие указания и ставили срок, в течение которого хотели бы услышать о ее решении. На форуме собираются не только представители зарубежных стран, но и со всей России. А у нас — огромная страна, разные часовые пояса. Люди иногда не могут встретиться годами. А тут у них есть возможность пообщаться, обсудить что-то важное. В этом ценность форума. Объем работы в области культуры огромен, как и степень ответственности. Управляя только одним из учебных заведений, я не успеваю нормально поспать и поесть. А как охватить культуру огромной страны – даже не представляю. В кошмарном сне не мог бы себя представить на посту министра культуры.
— Сколько времени вы уже живете в Петербурге?
— Три года.
— Почувствовали разницу между культурным микроклиматом Москвы и Петербурга?
— Конечно. Когда я был маленьким и услышал фразу о том, что Петербург подобен вдовствующей императрице, которая все не может привыкнуть, что она уже вдовствующая, она мне показалась хамской. Со временем я понял, что к сожалению, немало людей, которые не имеют отношения к Петербургу, как таковому, не родились в нем, но так сложилась жизнь, что не устроившись в Москве, они обосновались в Петербурге. И они начинают не очень любить Москву, потому что у них там что-то не заладилось. Именно такие люди порождают всякого рода колебания и распри. Климатом эти два города очень отличаются. И это накладывает отпечаток на темп жизни в Москве и Петербурге. Здесь, в Питере, невольно двигаешься спокойнее, особенно в зимний период, потому что солнце встает очень поздно. В Москве в этот момент уже весь город бежит. В Питере еще можно ночью застать период времени, когда город бездействует, никто никуда не едет. Вы никогда не увидите, чтобы Москва заснула. Она всегда живет. Это естественно накладывает отпечаток на и на культурную жизнь. Но то, что это два равновеликих и абсолютно разных города, могу сказать вам точно, поскольку много лет служил и тут, и там.
— Были у вас сильные художественные впечатления за последнее время? Что интересного увидели?
— По роду своей деятельности, я постоянно хожу в театры. Но очень редко получаю удовольствие от увиденных спектаклей. Пожалуй, потрясением для меня стал концерт группы «Ленинград». Прежде, я слышал ее выступления на корпоративных мероприятиях. А тут с друзьями пошел на стадион и получил огромное удовольствие. Столько энергии было у артистов, и публика испытала фантастический драйв. Группа «Ленинград» дала нам то, что постепенно уходит из зрительного зала – взаимодействие зрителя и артиста. Что же касается закона о запрете мата (на «Ленинград» постоянно за него нападают – С.Х.), то должен сказать, что каждый из нас, так или иначе, употребляет нецензурные выражения. Без них можно прожить. Но напомню вам слова великой актрисы Фаины Раневской о том, что ж… есть, а слова нет? Можно изъять из русского языка и иностранные слова. Но что получится в результате? Запреты приводят к скандалам.
— Что вы думаете по поводу скандала вокруг «Золотой маски»?
— Я считаю, что Александр Калягин сказал о положении дел в театре самые серьезные за последние двадцать лет слова. Театр существует для зрителя. А главный человек в нем – артист. Мы уважаем критиков, пишущих о театре, но не они должны управлять театром. Они не могут диктовать. Когда я начинал творческую деятельность, скандалы происходили под колоннами Большого театра. Теперь люди в социальных сетях в оскорбительной форме выражают свое мнение. В театре должны быть споры. Ничего хорошего нет, когда всем все нравится. Нужен диалог. А сейчас идет борьба группировок, преследующих свои цели. А смысл нашей профессии – не конкурс, а спектакль. Роль – самое ценное для любого артиста. Это его судьба.
